Отправлено: 29.07.06 14:46. Заголовок: 121 пехотный Пензенский полк
Интересуюсь историей 121-го пехотного Пензенского полка. На этом форуме Андрей Малов написал следующее:
"Отправлено: 07.10.2004 02:01 Re: Парадное обмундирование пехоты обр. 1913 года
Конкретно по этим полкам сказать трудно. Посмотрю по своим записям - скажу. Прибавлю, что это обмундирование получили полки 31й пехотной дивизии (Харьков). Это 121 Пензенский, 122 Тамбовский, 123 Козловский и 124 пехотный Воронежский. есть фото, особенно много Воронежцев - я ими занимался."
Отвечал он Михаилу Дубровину.
Нет ли у кого из форумчан фотографий или рисунков солдат и офицеров этого полка.
Из материального у меня есть только ЗОВО ефрейтора этого полка. А хочется иметь в коллекции ещё предметы, документы и т.п., имеющие отношение к этому полку.
На всякий случай привожу информацию из известной книги Цитовича о храмах Армии и Флота:
Церковь 121-го пехотного Пензенского Генерал-Фельдмаршала графа Милютина полка в честь Свв. Апп. Петра и Павла.
Полковой праздник 29 июня.
1813 г. Июля 11. Сформирован 54-й Егерский полк; впоследствии с 1815 г. - 21-й Егерский.
1833 г. Января 28. Батальоны 21-го Егерского полка присоединены к Елецкому пехотному полку, из которого в 1863 г. был сформирован Елецкий резервный пехотный полк и в том же году переименован в Пензенский пехотный.
1864 г. Марта 25. Назван 121-м пехотным Пензенским.
Походная (при полку) церковь существует с 1863 года. Церковь эта сопутствовала полку в походах: 1) в Турецкую войну в 1877-1878 г.г., 2) в Русско-Японскую войну в 1904-1905 г.г.
Помещается церковь с 1884 года во втором этаже Москалевских казарм. Вмещает до 600 человек. Занимает две комнаты размером 1) 31x12 арш. и 2) 22x15 арш. Иконостас походной церкви, в один ярус. На фронтоне здания (корпуса) устроена небольшая звонница.
В церкви обращает на себя особое внимание полковой образ Свв. Апостолов Петра и Павла, сооруженный всеми чинами полка по окончании Русско-Турецкой войны в 1877-1878 г.г.; вес 1 пуд, стоимость 3100 руб. Замечательна также икона Тайной вечери, литая из чугуна; сооружена в память чудесного спасения Царской Семьи при крушении поезда на ст. Борки в 1888 г. В память войны с Японией сооружен большой деревянный киот с двумя по бокам мраморными колоннами (черные), на коих высечены имена и фамилии г.г. офицеров, павших в Турецкую и Японскую войны; в самом киоте размещены иконы, составляющие предмет тех или других исторических событий полка, в память которых и сооружались сии иконы *).
Имеется приписная лагерная (корпусная) церковь во имя Св. Троицы, находящаяся под г. Чугуевым (Харьковской губ.); сооружена в 1895 году.
Ну вот, наконец-то добрался. Значит так: Полковник КОВАЛЕВСКИЙ Леонид Аполлонович. Скорее всего, в 1913 г. - в отставке, т.к. в списках полковников на март 1914 г. его нет. Полковник ЗАГУРСКИЙ Иосиф Александрович родился 21-го марта 1859 г., окончил реальное и Тифлисское пехотное юнкерское училища, выпущен в 1881 г. в 121-й пехотный Пензенский полк. Участник РЯ войны, контужен. С началом войны назначен командиром 273-го пехотного Богодуховского полка, награжден Георгиевским Оружием. КОНОХОВ Петр Григорьевич родился 18-го мая 1860 г., православный, окончил Лазаревский институт восточных языков, Казанское пехотное юнкерское училище и офицерскую стрелковую школу успешно. Выпущен из училища в 1882 г. в 67-й пехотный кадровый батальон. Подполковник - с 30-го июля 1905 г. 6-го мая 1914 г. произведен в полковники. Командир 28-го пехотного запасного полка с 1-го июня 1916 г. Назначен в резерв чинов при штабе Московского военного округа , а затем уволен от службы за болезнью 28-го июня 1917 г. ТАРАНОВ Доримедонт Иванович (специально для Артема) родился 18-го мая 1856 г., православный, образование - домашнее и Чугуевское пехотное юнкерское училище, в службу вступил - 31-го июля 1877 г., прапорщиком в 17-й пехотный запасный батальон - 16-го апреля 1877 г., подпоручиком - 22-го июля 1879 г., поручиком - 27-го октября 1883 г., штабс-капитаном - 13-го декабря 1889 г., капитаном - 15-го марта 1897 г., подполковником - 30-го июля 1905 г. Командир роты 6 лет 4 месяца 27 дней, командир батальона - 2 года 1 месяц 3 дня. Награжден А 3 - 1909 г., С 2 - 21-го марта 1913 г. Он, скорее всего, был отправлен в отставку, т.к. его в полковниках на 1914 г. нет. ДАВЫДОВ Дмитрий Павлович (так же для Артема) родился 30-го июля 1863 г., православный, окончил СПБ военную прогимназию и Чугуевское пюу. В службу вступил - 20-г оавгуста 1880 г., подпоручиком в свой полк - 2-г оянваря 1885 г., поручиком - 2-го января 1889 г., штабс-капитаном - 6-го мая 1900 г., капитаном - 6-го мая 1901 г., подполковником - 26-го февраля 1911 г. Командир роты - 7 лет 10 месяцев, 16 дней. Участник РЯ войны, где был ранен. Награжден А 4 и С 2 м - 1905 г., А 2 - 11-го декабря 1905 г. Его также нет в полковниках на 1914 г. и на 1916 г. КОЗУНОВ Александр Гаврилович родился 20-го августа 1861 г., православный, окончил СПБ комерческое и Рижское пюу. В службу вступил 26-го мая 1880 г., в офицеры в 5-й пехотный резервный кадровый батальон - 28-го июля 1884 г. подполковник - 26-го февраля 1910 г. Его так же среди полковников на 1914 г. и на 1916 г. РАТТЕЛЬ Иван Иосифович родился 8-го января 1877 г., православный, женат. Образование - Харьковское реальное училище, Чугуевское пюу и ИНВА по I разряду в 1911 г. В службу вступил - 28-го июля 1897 г., подпоручиком в 201-й пехотный резервный Лебединский батальон - 5-го декабря 1899 г., поручиком - 1-го сентября 1903 г., штабс-капитаном - 1-го сентября 1907 г., капитаном - 7-го мая 1911 г. Служил в 269-м пехотном Богодуховском полку и 121-м пехотном Пензенском, где с 11-го ноября 1911 г. по 13-е ноября 1913 г. отбывал цензовое командование ротой. Помощник старшего адъютанта штаба Приамурского военного округа - 26-го ноября 1913 г. Старший адъютант отдела генерал-квартирмейстера штаба 10-й армии с 25-го декабря 1915 г., подполковник с 22-го марта 1915 г. Служил потом по ВОСО на Юго-Западном фронте. Полковник. В РККА - в НКПС. Далее - неизвестно. Ух!! Устал. Окончание - позже.
Мансурадзе Георгий Александрович на 1-е января 1910 г. - штабс-капитан Лейб-Гвардии Волынского полка, полковник, убит 23-го сентября 1917 г. Орден Святого Георгия 4-й степени приказом 9-й армии № 672 от 18-го ноября 1917 г. Что касается того списка, то есть еще информация на штабс-капитана ПЕНИКЕ Мартина Мартиновича, потом полковника, командира 2-го Латышского Рижского стрелкового полка, награжденного орденом Святого Георгия 4-й степени и Георгиевским Оружием. Позднее - генерал-майор Латышской армии, умер 28-го февраля 1964 г. в г. Риге. БРАЙКОВ Петр Васильевич родился 28-го июня 1868 г., православный, окончил гимназию и Чугуевское пюу. В службу вступил 27-го июля 1887 г., подпоручиком в 13-й пехотный резервный кадровый батальон - 1-го сентября 1890 г., поручиком - 1-го сентября 1894 г., штабс-капитаном - 6-го мая 1900 г., капитаном - 1-го сентября 1902 г. Участник РЯ войны, где был контужен. Награжден А 4, А 3 мб, С 2 м, В 4 мб - 1905 г., А 2 м - 1907 г. С началом войны в чине подполковника переведен в 273-й пехотны йБогодуховский полк. Награжден Георгиевским Оружием. Произведен в полковники со старшинством 6-го октября 1914 г. – 3-го июня 1915 г. Согласно "красной книги" умер от ран 16-го декабря 1914 г. Есть еще информация, что штабс-капитан КУХАРЬ Сергей Степанович на 1-е января 1910 г. был полковым адъютантом. Это все.
Журнал Харьковской городской Думы № 48 Заседание 27 сентября 1888 г.
П. 5. О снабжении квартирующих в Харькове войск водопроводною водою.
Командующий войсками Харьковского военного округа сообщил г. Харьковскому губернатору, что в прошлом году в Пензенском полку было много случаев заболевания брюшным тифом, в т.ч. – несколько смертей. Исследования, проведенные дивизионным врачом, показали, что заражение произошло вследствие употребления воды из колодцев, в которой содержится много органических примесей. Но просьбы военного ведомства к Харьковскому городскому общественному управлению об отпуске для войск годной воды из Харьковских водопроводов, остались неудовлетворенными. Поэтому губернатор просит управу вопрос о снабжении водою войск, расположенных в Харькове, передать на обсуждение городской Думы. Кроме того – просит склонить водопроводное общество давать воду для войск бесплатно или по уменьшенной цене. На эту просьбу правление Харьковского общества водоснабжения уведомило Управу, что оно находит невозможным отпускать воду для войск не только бесплатно, но даже и по уменьшенной цене, так как выручка не достигла еще гарантированной городом суммы. (в других источниках попадались сведения о том, что будочники не давали воды напиться проходившим по улицам солдатам – Ю.) Поэтому управа передает вопрос на разрешение Думы. По сведениям Управы: для питья, умывания и приготовления пищи нижним чинам потребуется воды в год: Пензенскому полку – 189.810 ведер.... ...всего – 613.670 ведер на сумму 1534 рубля 17 копеек. Количество воды потребовано в самом минимальном размере. Так как помимо водопровода удобных для снабжения войск водою источников в Харькове не имеется, то признавая требования командующего войсками о снабжении войск питьевой водой законным, управа признала необходимость отпускать воду из городского водопровода. Для более удобного контроля за получением воинскими частями воды управа проектирует такой способ: выдав от себя на каждую войсковую часть потребное число квитанций (на 20 ведер каждая), по которым эти части могли бы получать из ближайших будок необходимое количество воды, просить правление общества водоснабжения, чтобы собранные им квитанции помесячно или по третям года предоставлялись бы в Управу при особой ведомости, с указанием сколько в какую воинскую часть отпущено воды и на какую сумму. По получении этих квитанций и по надлежащей проверке требований управа высылает следующие обществу деньги. По докладе о вышеизложенном Дума постановила: ассигновать 1600 рублей в счет сметы будущего года на расходы по удовлетворению войск водою из водопровода.
Газета "Южный край", 15 октября 1889: 16 сего октября, в 11 часов утра 121 пехотный Пензенский полк в полном составе, со знаменами и хором музыки, выступает на вокзал, откуда в 1 час дня отправится на место события 17 октября 1888 года. Там полк будет присутствовать, и участвовать в торжествах по случаю годовщины.
Память. «Орлы» Первой мировой Интересно, знает ли сын легендарного авиаконструктора Сергей Сикорский, приезжавший недавно на Украину, о том, что в далеких 1930 годах, в эмиграции, благотворительную помощь на постройку Игорем Сикорским его аппаратов оказывало Объединение бывших юнкеров и преподавателей Чугуевского военного училища? В своем стремлении помочь русскому конструктору полунищие эмигранты, жившие на беженские пособия и случайные заработки, были движимы не только патриотизмом, но и любовью к авиации, с которой их связывало многое. «Гнездо орлов» — так прозвали Чугуевское юнкерское училище в русской армии еще в конце девятнадцатого века. Видно, напророчили. Ибо впоследствии из стен его вышло множество будущих «орлов» — первых российских авиаторов. При этом, на минуточку, училище было пехотным! В нем не учили летать, однако сумели привить интерес и любовь к авиации. Впрочем, интерес к ней тогда владел умами большинства. Только не все могли его удовлетворить. Чугуевские юнкера — могли. Во время летних каникул, по инициативе училищного начальства, заботившегося о широком кругозоре будущих офицеров, юнкера ездили на долгие экскурсии в Крым. Посещали памятники героической обороны Севастополя, по приглашению моряков плавали на кораблях Черноморского флота и почти обязательно заходили в Севастопольскую авиационную школу. Слушали рассказы пилотов, осматривали самолеты, следили за полетами. А чугуевских офицеров-преподавателей летчики даже брали в эти полеты! Можно ли представить впечатления человека начала ХХ века, впервые поднявшегося в воздух? И стоит ли удивляться тому, что после лекций и рассказов своих преподавателей многие чугуевские юнкера, став офицерами, выучивались потом на летчиков? 15 июля 1913 года в жизни Чугуевского военного училища произошло еще одно знаменательное «авиационное» событие. На следующий день газета «Харьковские губернские ведомости» писала: «Вчера в Харьков прилетел на аппарате новейшей конструкции типа «Ньюпор» с 70-сильным двигателем «Гном» инструктор севастопольской школы авиации отдела военно-воздушного флота А.С. Воротников, совершивший перелет из Киева в Чугуев…» Как отмечалось в заметке, в 7 утра самолет Воротникова приземлился на скаковом поле харьковского ипподрома, а в 7 часов вечера улетел из Харькова в Чугуев, куда прибыл через 30 минут. Корреспондент «Ведомостей» не писал, почему конечным пунктом своего перелета пилот избрал не Харьков, а Чугуев — маленький заштатный городок, где и подходящее место для посадки найти было трудно. А Воротников, видимо, особо не распространялся о том, что, кроме служебного задания, была у него и личная причина побывать в Чугуеве. Александр Степанович хотел посетить свою «альма-матер» — Чугуевское военное училище. Это училище, тогда еще юнкерское, Воротников окончил в 1902 году. Молодой подпоручик вышел в стоявший в Харькове 121-й пехотный Пензенский полк, в рядах которого прошел боевое крещение на фронте русско-японской войны, и вновь вернулся в Харьков, где уже начинался авиационный бум. Харьковские газеты того времени оживленно обсуждали изобретения Гризодубова, огромным успехом у публики пользовались полеты Уточкина, Седова, Лелье, Карабаева... Романтикой авиации заболел и капитан Воротников. В 1912 году он успешно окончил Севастопольскую авиашколу и был оставлен при ней инструктором. Первую мировую Александр Степанович встретил в должности командира 9-го корпусного авиационного отряда. В 1915 году за то, что «совершил непрерывный ряд отважных полетов в сфере Львовских укреплений под артиллерийским и ружейным огнем, чем выяснил группировку отошедших сюда сил противника и способствовал в значительной степени выяснению обстановки», он был награжден золотым Георгиевским оружием — одной из самых почетных боевых наград Русской Императорской Армии. К сожалению, мы не знаем подробностей визита летчика Воротникова в Чугуев в 1913 году. Зато знаем, что буквально через месяц после его полета Чугуевское военное училище окончили Филипп Василевский и Леонид Осипов. Во время первой мировой оба они пошли по стопам однокашника, став летчиками и Георгиевскими кавалерами. Тяжело раненный в бою Василевский попал в плен. Вернулся инвалидом, получил орден Св. Владимира из личных рук Государя Императора, окончил авиашколу и стал летать. Сперва наблюдателем, затем переквалифицировался в истребители. В 1917 году «…с безумной отвагой, ежеминутно рискуя своей жизнью, под пулеметным огнем с неприятельского аэроплана, пятью атаками заставил противника снизиться до 300 метров, шестой атакой сбил его в нашем расположении, захватив в плен неприятельских летчиков». Наградой герою стал орден Св. Георгия — высшая боевая награда. В том же году Георгиевским кавалером стал Леонид Осипов. Награда нашла героя только через год после совершенного им подвига. 16 апреля 1916 года Леонид Осипов на своем «Вуазене» на высоте 2000 метров встретился с немецким «Альбатросом». Атаковав немца, летчик заставил его круто спланировать вниз и на высоте 1000 метров, под огнем артиллерии противника, вновь напал на него. Начался упорный бой. Пулемет «Альбатроса» и немецкие пушки буквально изрешетили огнем самолет русских. Офицер-наблюдатель подпоручик Калиновский был тяжело ранен и потерял сознание. Сам подпоручик Осипов был ранен в ногу и лишился возможности ножного управления самолетом. И все же отважный летчик сумел сбить вражеский аэроплан. После этого его «Вуазен» с пробитыми бензиновым и масляным баками, идя на высоте 300 метров над позициями немцев под их ураганным огнем, спланировал к своему аэродрому. Едва сумев посадить самолет, Осипов собрал последние силы и вытащил из горящей кабины раненного и бесчувственного Калиновского. А потом даже потушил самолет с помощью подбежавших солдат. Восхищения достоин и подвиг выпускника Чугуевского военного училища Виктора Янковиуса — однокашника и бывшего однополчанина Александра Воротникова. Отправившись на войну из Харькова в составе 121-го пехотного Пензенского полка, Янковиус был дважды ранен в боях, после чего перевелся в авиацию. Он летал на знаменитом воздушном корабле «Илья Муромец» — гениальном творении Игоря Сикорского, ставшем родоначальником тяжелых и стратегических бомбардировщиков в мировой военной авиации. 13 апреля 1916 года «Илья Муромец», на котором Янковиус был помощником командира, вел воздушную разведку в районе Фридрихштадта. Крылатому гиганту не удалось остаться незамеченным. Самолет попал под сильнейший огонь немецких зенитных орудий. Осколками и пулями было подбито три из четырех его моторов и тяжело ранен в грудь командир, управлявший самолетом. Воздушный корабль начал стремительно падать. В этот критический момент капитан Янковиус, не потеряв присутствия духа, занял место бесчувственного и истекавшего кровью командира, выровнял самолет и на одном моторе вывел его из зоны жесточайшего огня. Сумев дотянуть до своего аэродрома и благополучно приземлиться, Виктор Янковиус спас от неминуемой гибели и самолет, и пять человек его экипажа. В «Илье Муромце» потом насчитали около 70 пробоин. За свой подвиг летчик получил золотое Георгиевское оружие. Выпускник Чугуевского юнкерского училища 1906 года Феофан Лазовский получил свой орден Св. Георгия за то, что уничтожил пулеметным огнем неприятельский аэроплан. Антон Мрочковский, окончивший училище годом позже, получил такой же орден за то, что обнаружил в тылу наступление крупных сил противника и своевременно эти сведения доставил, чем существенно повлиял на успешный исход сражения. Летчиком-наблюдателем был и Георгиевский кавалер Максимилиан Левенец, который, как сказано в наградном приказе, «многократно производил воздушные разведки, нередко сопровождавшиеся сильным обстрелом с попаданием ружейных пуль в аэроплан. Разведки его давали верные сведения о силе, положении и передвижении противника. На основании этих сведений были приняты меры, повлекшие за собой успех наших военных действий». Заслужили Георгиевские награды и многие другие выпускники Чугуевского училища, ставшие летчиками в первую мировую войну. Следы большинства из них потерялись в вихре революции и гражданской войны. Судьбы же тех, чьи имена история сохранила, часто оказывались самыми необычными, сложными и не похожими одна на другую. Об одной из таких судеб — белогвардейского летчика Леонида Байдака, прославившегося за границей и воевавшего в армии генерала Власова, «Вечерка» уже писала. Выпускник Чугуевского училища, летчик-наблюдатель Евгений Ухин стал одним из первых летчиков-большевиков и кавалером трех орденов Красного Знамени. В Красной Армии оказались и упомянутые выше Александр Воротников и Максимилиан Левенец. Первый стал начальником Качинской авиашколы, второй — известным фотографом, вошедшим в историю как изобретатель способа печати на стекле. Однокашник и дважды коллега Левенца летчик Петр Клепиков добился в фотографии еще больших успехов, став знаменитым советским фотохудожником и написав несколько учебников по фотографии. А еще один чугуевский выпускник — Виктор Павленко, Георгиевский кавалер и командир авиационной охраны царской ставки, после революции стал главнокомандующим авиации армии УНР, а затем и украинским военным министром. Но это уже тема для отдельного рассказа… Источник: www.vecherniy.kharkov.ua
Все, как обычно, началось с реформ. Пытаясь перевести экономику феодальной Османской империи на путь капиталистического развития, султаны активно привлекали для этих реформ иностранный капитал. И быстро залезли в такие долги, что в 1875 году Турция официально объявила частичное финансовое банкротство. В тщетных попытках расплатиться с кредиторами османы пытались выжать все больше налогов из нищих крестьян подвластных славянских стран. После очередного неурожая крестьяне не выдержали и восстали. Сначала в Герцеговине, затем — в Болгарии. Посланные султаном на усмирение восставших башибузуки утопили в крови целые провинции, творили над христианами дикие зверства. Болгар резали, насиловали их женщин, мучили их детей, сжигали и грабили их села и деревни. За славянских повстанцев вступилась братская Сербия, но быстро была разбита. От окончательного разгрома ее спас только ультиматум России. Желая облегчить и улучшить положение несчастных «братушек» и не имея успехов в переговорах с султаном по этому вопросу, Россия пошла на радикальные меры, решив освободить болгар из-под османского ига силой оружия. Благородная война с турками завершилась победой и стала одной из самых ярких страниц в истории русской ратной славы. Свои строки вписали в эту страницу и харьковчане. О том, как писались эти строки, о боевых буднях наших земляков, сражавшихся за свободу Болгарии — наш сегодняшний рассказ. Имя 121-го пехотного Пензенского полка едва ли о чем-то говорит сегодняшним харьковчанам. А вот лет сто назад в Харькове его называли «нашим» полком. И не без оснований. Почти с самого своего формирования и вплоть до начала первой мировой войны в мирное время Пензенский полк стоял в Харькове, в Москалевских казармах. Русско-турецкая война 1877-1878 годов стала для полка первым боевым крещением. В Болгарии, недалеко от села Гривицы под Плевной, стоит большой четырехгранный камень-памятник. Надпись на камне гласит: «Братская могила офицеров и нижних чинов 121-го пехотного Пензенского полка, павших 18 июля 1877 года». В этот день, во время второго штурма знаменитой Плевны, здесь почти целиком легла рота полка. Штурм хорошо укрепленной Плевны не был как следует подготовлен. Не была проведена даже разведка. Пензенцы в этом бою участвовали в атаке на Гривицкий редут — укрепления турок у с. Гривицы. Под пулями и картечью стремительным броском они захватили передовые турецкие окопы, взяли приступом небольшую батарею и смело бросились к редуту. Но здесь неожиданно обнаружили, что за одним редутом скрывался второй. Засевшие в нем турки имели превосходную позицию и могли вести по русским перекрестный огонь. Под этот убийственный огонь и попали пензенцы. Поле боя покрылось убитыми и ранеными. В критический момент командир 7-й роты поручик Амосов с криком «Ко мне, мои дорогие!» бросился с шашкой наголо на турок, за ним устремилась было его рота, но тут Амосова сразила турецкая пуля и рота приостановилась. В это время к ней подбежал командир 2-го батальона майор Ковалевский и со словами «Ребята, теперь вперед за мною!» вновь увлек в атаку. На редут бросился весь второй батальон. «Это была не простая атака, а страшный ураган, летевший на турок!» — вспоминал очевидец. Вскочив на насыпь, майор Ковалевский зарубил саблей трех турок, но в ту же минуту был поднят на турецкие штыки. Мстя за убитого командира, 7-я рота бросилась вперед и доказала превосходство русского штыкового боя... Эта рота и пострадала больше всех в полку. После боя в ней осталось всего 33 человека! Был среди них и ефрейтор 7-й роты Дмитрий Шаламов. Бывший артиллерист, при мобилизации из запаса он случайно попал в Пензенский пехотный полк. Во время осады Плевны ему пришлось отличиться, вспомнив навыки своей воинской специальности. 30 августа была назначена атака турецких укреплений на «Зеленых горах» недалеко от Плевны. Пензенцы в этом бою прикрывали осадные батареи у села Радишево. Отряд под командованием легендарного генерала Скобелева захватил турецкий редут, но уже на следующий день турки его отбили и перешли в наступление. Русские батареи попали под сильнейший огонь. После того как почти вся артиллерийская прислуга полегла под пулями и картечью, Пензенский полк получил приказ выделить для замены артиллеристов солдат-добровольцев, имеющих навыки обращения с орудиями. В полку таковых добровольцев нашлось около десяти человек. Самым умелым пушкарем оказался, конечно же, Дмитрий Шаламов. Единственный оставшийся в живых у одного из орудий, он продолжал стрелять, в одиночку заменяя расчет из семи человек. Сам себе командовал, сам и исполнял команду — заряжал, наводил и стрелял. Да все с шутками и прибаутками, не обращая внимания на взрывавшиеся вокруг турецкие гранаты. Он оказался отличным наводчиком — выпущенные им снаряды рвались в самой середине наступавших турецких колонн и наносили туркам страшный урон. Но турок было слишком много. Видя, что атаку не оставить, солдаты отступили, оставив батарею. Шаламов остался на ней один и когда турки подошли совсем близко, некоторое время косил их картечным огнем почти в упор. Затем вывел из строя все пушки, чтобы не доставались туркам, и лишь после этого покинул батарею. В это время турки уже взбирались на редут… За свой подвиг Шаламов был награжден именным Георгиевским крестом. Такой же крест получил его однополчанин, рядовой 11-й роты Алексей Осетров. Отличиться ему пришлось на печально известном Гривицком редуте. Правда, не в бою. 8 октября 1877 года Гривицкий редут атаковали союзники — румыны. Атаковали неудачно и спешно отступили, оставив на поле боя много убитых и раненых. Ночью раненые румыны громко стонали и взывали о помощи. Для спасения их были вызваны добровольцы. Правда, среди румынских солдат таких добровольцев не оказалось. Зато нашлись они в рядах Пензенского полка. С наступлением ночи несколько пензенцев перелезли через вал окопа и осторожно спустились в овраг, по которому почти вплотную подобрались к турецкому редуту. Осетров сразу нашел среди множества трупов румынского раненого. Поволок было его к своему окопу, но турецкие часовые услышали шум и открыли беспорядочную стрельбу. Под свист пуль сообразительный Осетров с раненым румыном в руках поднялся во весь свой богатырский рост и бегом отправился к своим. По одному раненому принесли и товарищи Алексея. Повторять смелую вылазку было слишком рискованно, но Осетров не успокоился и еще раз пополз за «добычей». Через полчаса он снова вернулся с румыном. За свое спасение тот целовал руки русскому солдату… Самым же славным боем для Пензенского и состоявшего с ним в одной дивизии Тамбовского пехотного полка, который, кстати, тоже стоял в мирное время в Харькове, стал бой у села Горное Бугарово 20 декабря 1877 года. В этот день 4000 русских во главе с генералом Гурко отразили атаку 9000 турок. Тамбовский полк вместе с артиллерией и казаками находился на передовой линии, два батальона Пензенского полка — в резерве. С криками «Алла!» турки ринулись на тамбовцев и были встречены их меткими залпами. А рядовой Тамбовского полка Антон Росляков даже выскочил далеко вперед, заколол турецкого знаменщика, отобрал знамя и вернулся с ним к своим. При этом, несмотря на сотни пуль стрелявших по нему турок, храбрый солдат остался цел и невредим. Когда турки стали обходить правый фланг русских, в бой вступил один из батальонов Пензенского полка и отбил наступление метким огнем. Подтянув резервы, турки с новой силой атаковали по всей линии. Подтянулся второй батальон пензенцев — и атака вновь была отбита. В это время турки уже ворвались на позиции тамбовцев и схватились с ними врукопашную. Но вскоре пожалели об этом. Отбив штыками наступление, батальон кинулся вдогонку за турками, некоторое время их преследовал, а затем вновь вернулся на позицию. После такого отпора турки больше не решились атаковать и в спешке беспорядочно отступили, оставив на поле боя около 800 убитых и 1200 раненых. В Пензенском полу был убит 1 солдат, ранены 29 и 1 офицер. Тамбовский полк пострадал сильнее — в нем были убиты два офицера, в том числе — командир 1-го батальона подполковник Богаевский, ранены все ротные командиры, убито и ранено 206 солдат. За этот бой оба полка получили почетные боевые награды. Тамбовскому полку достались серебряные Георгиевские трубы, 2-му и 3-му батальонам Пензенского полка — Георгиевские знамена с надписью «За Горное Бугарово — 20 декабря 1877 года». После войны пензенцы участвовали в усмирении турок, взбунтовавшихся в Родопских горах, потом находились в Болгарии в составе оккупационных войск. Пробыв на войне более двух с половиной лет, 29 июня 1879 года, в день своего полкового праздника, Пензенский полк вернулся в Харьков. Артем Левченко, «Вечерка»
Выкладываю несколько сканов фронтовых снимков 121-го пехотного Пензенского полка, полученные от родственников одного из офицеров - прапорщика Фолькмана. Фолькманов было двое братьев. На снимках присутствуют оба.
Надпись на обороте: "Виктор Викторович Фолькман. 1914"
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 58
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме