Сотник пишет: "... возник спор среди казачков ...".
Наверно, как у Макаревича: "Вагонные споры - последнее дело, Когда больше нечего пить. Но поезд идет, бутыль опустела И тянет поговорить".
Ну а если серьезно, Олег Анатольевич, то:
1) Состав Кубанского казачьего войска на ГВ довольно хорошо известен (приказы, мемуары и др.); кроме Корниловского полка ККВ частей с именем Л. Г. Корнилова или символикой ударников не было.
2) у Елисеева буквально так: "В один из вечеров, гуляя по Клубной аллее в городском саду, вдруг слышу громкий оклик. На скамейке, с костылями, сидит раненый прапорщик Шура Тюнин, мой однополчанин по 1-му Екатеринодарскому полку мирного времени вольноопределяющимся. Мы оба рады встрече. Его я не видел с 1912 г. — Иди в наш
полк. Он теперь называется Корниловским. Отличный полк. В нем много офицеров и хороший
командир полка полковник Науменко, — радостно говорит он. — Тебе, Ф. И., обязательно надо быть в нашем полку. Это самый лучший полк в войске. У нас теперь новая
форма — черно-красный погон и эмблема смерти на рукаве, — как оказалось, ошибочно хвастается он". Т. е., речь идет не "о какой-то сотне", а именно о Корниловском полку ККВ. Больше о черно-красных погонах и адамовых головах Елисеев не пишет (это легко проверить по тексту).
3) На рисунке Куликова в центре - офицер Корниловского ударного полка, одетый в по-кавказски; может, имелся в виду и кубанский казак по происхождению (факты службы наших казаков в К.У.п. известны), но это далеко не обязательно.