Камер-казаки
Первых лиц Российской империи «по должности» окружали телохранители. При этом плотность кольца личной охраны менялась в зависимости от сложности внутриполитической ситуации в стране. Охраной царя занимались разные подразделения государственной охраны, но, пожалуй, ближе всего «к телу» охраняемой особы находились так называемые «камер-казаки», которым по должностным инструкциям, необходимо было неотлучно находиться рядом с охраняемым лицом.
Упоминания о камер-казаках, состоявших при царственных особах, встречаются еще в документах второй половины XVIII в. В 1826 г. во время коронации Николая I в коронационном кортеже следовали камер-казаки. Однако в штат дворцовой прислуги их внесли только при Николае I. Появление казаков в ближайшем окружении Николая I было связано с Польским восстанием 1831 г., после разгрома которого в среде польских инсургентов (мятежников) вызревают идеи цареубийства. Судя по документам, идею завести казаков-телохранителей подсказал царю один из его ближайших сподвижников – граф И.Ф. Паскевич-Эриванский, который с 1828 г. командовал Отдельным Кавказским корпусом. Граф Паскевич за время своей недолгой службы на Кавказе неоднократно лично убеждался в высочайшей боеспособности и личной преданности терских и кубанских казаков. В результате 12 октября 1832 г. в составе Собственного Е.И.В. конвоя образовали команду
Кавказских Линейных казаков. Команда набиралась из состава Сборного Линейного казачьего полка, который воевал в Польше и находился в ведении Главнокомандующего армией графа Паскевича-Эриванского348.
По штату в команде (эскадроне) было два офицера, четыре урядника и 24 терских казака. Осенью 1832 г. эскадрон Терских казаков Собственного конвоя уже патрулировал петергофские парки, где располагалась летняя резиденция Николая I. К 1833 г. сложился определенный порядок службы, появились четко фиксированные посты. Во время охраны петергофского парка один пост располагался «у домика» на берегу Финского залива по пути в Александрию, другой – у Монплезира, третий – у павильона Марли, четвертый нес суточный наряд в Александрии. Во время прогулок императора казаки заранее расставлялись по маршруту с целью его охраны.
Некоторое время спустя, из состава Терского эскадрона, начали выбирать так называемых «комнатных казаков, или камер-казаков»349. Начало этой практике положено в мае 1835 г., когда Николай I, отправляясь за границу, повелел командировать вслед за собой урядника Подсвирова и казака Рубцова, которые все время пребывания царя в Богемии находились при нем. В 1836 г. урядника Подсвирова определили к Высочайшему двору камер-казаком. Именно с него началась традиция нахождения «личников» – телохранителей при особе царя. По свидетельству А.Х. Бенкендорфа, Подсвиров выделялся «отличным поведением, трезвостью, а в повиновении начальству всегда служил примером своим товарищам, а с тем вместе росту очень большого и наружности самой удовлетворительной»350.
После того как в составе Собственного конвоя появился Кубанский эскадрон, камер-казаков стали выбирать и из него, попеременно меняя эскадроны. Со временем сложился жесткий порядок, согласно которому, императору, цесаревичу, «действующей» и вдовствующим императрицам полагалось по два камер-казака, которые жили и дежурили при дворце в режиме «неделя – через неделю».
Выбирали их весьма тщательно. Поскольку служба при Дворе, как правило, сводилась к представительским задачам, то в первую очередь отбирали казаков красивых, высокого роста с окладистыми бородами. Именно такие громадные бородатые казаки запомнились Европе в ходе заграничных походов русской армии в 1813–1814 гг
Поскольку казаки служили при Дворе, то для них завели роскошную парадную и повседневную форму. Парадная форма, как и у всего Собственного конвоя, алого цвета. Повседневные черкески – синего цвета. Кроме этого имелись и другие варианты униформ. Как вспоминал камер-казак Т. Ящик: «У нас было много очень красивых униформ и большие серые военные шинели, подбитые медвежьей шкурой, что делало их настолько похожими на генеральскую форму, что офицеры и солдаты часто отдавали нам честь, когда встречали на улице»351.
В условиях политической стабильности в период правления Николая I камер-казаки постепенно превратились в «служителей для выезда на запятках». Но при этом они прочно вошли в «ближний круг» императорской семьи, постоянно «по должности», находясь рядом со своими «хозяевами». По штатам 1851 г. в личную обслугу императорской семьи (всего 215 чел.) входили и четыре камер-казака. Однако даже в период правления Николая I для них периодически находилась «работа». Одна из дочерей Николая I Ольга Николаевна упоминает, что когда они с матерью, императрицей Александрой Федоровной, находились на отдыхе в Палермо, ее напугали православные бурсаки, перелезшие через забор царской виллы. На крик великой княжны немедленно примчались камер-казаки и быстро «разобрались» с недисциплинированными подданными.
Функции камер-казаков как телохранителей в полной мере восстанавливаются в конце 1870-х гг., в условиях политического террора, навязанного правительству «Народной волей».
После разгрома «Народной воли» в начале 1880-х гг. при Александре III должность камер-казака отнесли к так называемому «подвижному составу» Гофмаршальской части. Другими словами, камер-казаков уравняли с камердинером, гардеробским помощником и лакеем I разряда. Это связано с тем, что из трагических событий 1 марта 1881 г. извлекли уроки. В 1880-х гг. вокруг Александра III создается квалифицированная многослойная система охраны, в которую камер-казаки «не вписывались», поскольку они были только пышной частью царской свиты. В штатных расписаниях 1891 г. и 1902 г. при комнатах вдовствующей императрицы Марии Федоровны и императрицы Александры Федоровны числились по три камер-казака. Годовое жалованье каждого их камер-казаков составляло 418 руб. 14 коп. в год. Но при этом делались дополнительные выплаты и подарки на Пасху и Рождество, дни рождения и т. п.352
Некоторые мемуаристы только машинально отмечали присутствие камер-казаков поблизости от российских императоров. С.Ю. Витте, описывая в мемуарах одну из встреч Александра III с будущим германским императором Вильгельмом II, писал: «Когда поезд принца Вильгельма подходил к платформе, где стоял император, то Александр III снял шинель и отдал ее своему лейб-казаку, все время находившемуся недалеко от государя (выделение мое. – И. З.)»353. Во время коронации 1896 г. камер-казаки в алой парадной форме ехали на запятках царских карет. Вдовствующую и действующую императриц сопровождали их личные камер-казаки354.
Биографии некоторых из камер-казаков известны. Связано это с разными обстоятельствами. Так, в 1912 г. образ одного из камер-казаков Марии Федоровны стал темой камнерезной фигурки, изготовленной Генрихом Вигстремом, одним из ювелиров торгового дома Карла Фаберже. По личному заказу Николая II Генрих Вигстрем вырезал из камня фигурку камер-казака А.А. Кудинова в подарок для вдовствующей императрицы. Эта фигурка, высотой 19 см, обошлась Николаю II очень дорого – в 2300 руб. Поводом для ее изготовления стал юбилей камер-казака, который занимал свою должность при императрице Марии Федоровне 35 лет, с 1878 по 1912 г. В настоящее время эта драгоценная вещица «от Фаберже» храниться в Павловском дворце-музее. В память о юбилее на правой подошве фигурки камер-казака вырезана его фамилия, имя и дата «1912», а на левой подошве надпись «камер-казак с 1878 г.»355. Важно отметить, что в процессе работы казаки позировали в студии и мастеру Г. Вигстрему удалось достичь портретного сходства. Форма казака также отражает мельчайшие нюансы придворного обмундирования камер-казаков. Камер-казак императрицы изображен в выездной праздничной форме: в шубе из темно-зеленого нефрита (имитирующего сукно), с опушкой из коричневого обсидиана (имитация меха выдры)
и гербовым басоном из накладного золота. На казаке пояс из лазурита, шаровары из темно-зеленого нефрита с галуном из накладного золота; кивер из черного обсидиана со шлыком из лазурита с галуном, кутасом, кистью и щитом накладного золота; сапоги из черного обсидиана. На груди, согласно послужному списку, укреплены серебряный знак лейб-гвардии Атаманского Е.И.В. наследника цесаревича полка; золотая медаль «За усердие» для ношения на шее на Владимирской ленте (1906 г.); серебряная медаль «За усердие» для ношения на шее на Аннинской ленте (1893 г.). На груди, на колодке искусно выполнены 10 различных медалей. Среди них почетное первое место занимает солдатский «Егорий» – серебряный крест Знака отличия Военного ордена IV степени (1878 г.)356.
Биография казака достаточно типична для верных слуг российского трона. Андрей Алексеевич Кудинов родился 30 ноября 1852 г. в селе Медведицы Раздорской станицы IV военного отдела Области войска Донского. 1 января 1871 г. он призван на службу казаком, через два года зачислен в лейб-гвардии Атаманский Е.И.В. наследника-цесаревича полк. В 1874 г. казака командировали в Петербург. В 1875–1876 гг. он находился в учебной полковой команде. В 1876 г. А. Кудинов произведен в унтер-офицеры. В 1877 г. принял участие в Русско-турецкой войне в составе Дунайской армии. В августе 1877 г. Кудинов вытащил счастливый билет, получив назначение на должность ординарца к великому князю Александру Александровичу, будущему Александру III.
24 мая 1878 г. за мужество и храбрость он получил солдатский Георгиевский крест IV степени. В декабре 1878 г. по возвращении в Петербург А.А. Кудинов назначается на должность камер-казака к цесаревне Марии Федоровне. Наступило тревожное время и 26-летний казак с боевым опытом был совсем не лишним как телохранитель для цесаревны.
В 1881 г. Кудинов стал камер-казаком уже императрицы Марии Федоровны. В 1880 г. завидный жених, камер-казак женился и со временем у него родилось трое детей. Камер-казак жил с семьей в Аничковом дворце. На своей должности А.А. Кудинов числился до самой смерти – 14 июня 1915 г.357
Тогда же, в 1912 г. по личному заказу Николая II мастер Г. Вигстрем, работавший в фирме Карла Фаберже, вырезал из полудрагоценного камня еще одну портретную фигурку Это был телохранитель императрицы Александры Федоровны камер-казак Н.Н. Пустынников. В настоящее время камнерезная фигурка камер-казака Н.Н. Пустынникова находиться в США в коллекции Арманда Хаммера.
Из числа казаков-телохранителей Собственного конвоя более всего известна биография казака Тимофея Ящика, который с 3 декабря 1915ипо 13 октября 1928 г., то есть на протяжении почти 13 лет являлся телохранителем вдовствующей императрицы Марии Федоровны.
Тимофей Ящик родился 20 апреля 1878 г. на Кубани в станице Новоминской Ейского отдела. Тимофей Ящик был рослым, статным, голубоглазым казаком, с черной бородой. В 1900 г. он был призван в Первый Ейский полк, расквартированный в Тифлисе. Видного казака и меткого стрелка сразу назначили в Конвой командующего войсками Кавказского военного округа генерал-адъютанта князя Е.С. Голицына. В 1904 г. князь взял Т. Ящика с собой в Санкт-Петербург. В Тифлис Т. Ящик больше не вернулся, поскольку его зачислили в императорский Собственный конвой во Вторую Кубанскую сотню. Три года спустя, в 1907 г., Т. Ящик уволился со службы с мундиром и значком за службу в Конвое. Пять лет, до 1912 г., Т. Ящик жил в родной станице Новоминской. В 1912 г. Т. Ящика вновь призвали на службу в Собственный конвой.
В апреле 1914 г. срок службы казака в Конвое оканчивался. Но на его долю выпал счастливый случай. Николаю II понадобился новый камер-казак, поскольку по традиции, служба камер-казков при императоре продолжалась два года. Очередность выпала на Кубанскую сотню. Командир Конвоя князь Г.И. Трубецкой вызвал добровольцев. По словам Ящика, «вызвались многие». Претендентов выстроили перед Николаем II, и он «сам должен был выбрать счастливца»358. После нескольких коротких вопросов царь выбрал Тимофея Ящика, которому тогда было 36 лет.
Надо заметить, что за время службы в Конвое казаки занимались не только караульной службой. Джигитовка и стрельба также входили в их повседневную подготовку. Кроме того, по словам Ящика: «Мы прошли основательный курс ориентирования на местности, так что я знал каждый уголок и каждый клочок земли в окрестностях дворца»359.
Свои обязанности телохранителя Ящик считал, по большей части, формальными, поскольку, по его мнению, «совершить покушение на царя было невыполнимой задачей, если человек, задумавший покушение, не нашел доступа в самый приближенный к царю круг людей. Парк кишел сыщиками, одетыми в гражданское платье, за которыми, в свою очередь, наблюдали жандармские чины, также в гражданской одежде»360.
Т. Ящик назначается вторым камер-казаком Николая II, выполняя обязанности его личного телохранителя. Жил он в подвале Александровского дворца, очень плотно заселенном. Там же в комнате № 84 жил и камер-казак императрицы Александры Федоровны. Естественно, как камер-казаку ему пришлось изучить топографию Александровского дворца, чтобы «свободно передвигаться по дворцу, нужно было очень хорошо знать расположение его 300 комнат и залов»361.
По словам Ящика, его обязанности не отличались особенной сложностью. Он должен был круглосуточно находиться в распоряжении Николая II. Когда царь утром отправлялся гулять в парк, камер-казак следовал за ним на некотором расстоянии. Во время аудиенций Т. Ящик стоял в зале для гостей, ожидающих приема. Когда Николай II выезжал или совершал верховую прогулку, камер-казак следовал за ним верхом. Если царская семья отправлялась в театр, камер-казак стоял в передней перед царской ложей362.
Имели камер-казаки и нетипичные обязанности, обусловленные особенностями частной жизни царской семьи. Цесаревич Алексей болел гемофилией и на официальных мероприятиях он не мог долго стоять. Поэтому камер-казаки, дюжие молодые мужчины, должны были часами держать наследника на руках.
Ящик вспоминал, что когда он в первый раз носил наследника, он вспотел так, что его одежду можно было бы выжимать.
Служба Т. Ящика при Николае II продолжалась 9 месяцев, но за это время он быстро понял, что наряду со своими прямыми обязанностями необходимо обладать уменьем быть постоянно готовым к любым неожиданностям, но при этом оставаться незаметным для тех, кого он охранял: «Я пробовал научиться тому искусству, которое было важнейшим для лейб-казака: полностью уйти в тень, чтобы никто не замечал твоего присутствия, и все же быть настолько близко, чтобы в любой нужный момент вновь появиться»363. Николая II телохранитель очень высоко оценивал и как человека, и как «охраняемое лицо»: «Царь был спокойным и простым человеком. Нужно было только знать свои обязанности, а он никогда не предъявлял непомерных требований»364.
Видимо, Николай II не приближал к себе своих камер-казаков сверх обычного срока их службы, и как положено, раз в два года они менялись. Пожалуй, единственным исключением стал вахмистр Собственного конвоя Пилипенко. Судя по фотографиям, он охранял Николая II, по крайней мере, с августа 1912 и до марта 1917 г. На кадрах кинохроники, посвященной торжествам по поводу столетнего юбилея Бородинской битвы в августе 1912 г., можно увидеть следующего сразу за Николаем II бритого рослого казака с черной окладистой бородой в форме
Собственного конвоя, бережно несущего на руках больного цесаревича Алексея (см. стр. 36). Это и есть вахмистр Пилипенко. После отречения царя 2 марта 1917 г. из всего личного состава Конвоя с царем в Царское Село позволили ехать только его ординарцу-телохранителю вахмистру Пилипенко.
С начала 1916 г. Т. Ящик стал вторым личным телохранителем вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Т. Ящик подчеркивает, что это решение обусловлено личным выбором царя. Связано оно с тем, что в начале 1916 г. вдовствующая императрица Мария Федоровна предполагала уехать из Петрограда в Киев, и сын счел необходимым усилить личную охрану матери.
Дело в том, что в отличие от Николая II у Марии Федоровны было свое отношение к телохранителям. В 1916 г. в Аничковом дворце камер-казаком числился 85-летний старец, который, будучи почти слепым, конечно, не мог нести службу. По словам Ящика, он просто «жил во дворце и был счастлив»365. Поскольку А.А. Кудинов умер летом 1915 г., то это, видимо, был напарник умершего камер-казака, такой же ветхий старец. Следуя дворцовым традициям, старый слуга занимал штатную должность в буквальном смысле «до смерти», а реальную службу несли два более молодых камер-казака – Тимофей Ксенофонтович Ящик и Кирилл Иванович Поляков. Но они не обижались на старца, поскольку «объем работы был таков, что мы с ним легко справлялись»366.
После свержения монархии в России Т. Ящик остался рядом с императрицей, продолжая охранять ее в Крыму. В ноябре 1917 г. Мария Федоровна писала своему сыну из имения Ай-Тодор в Крыму: «У меня только остались Ящик и Поляков, которыми я не могу достаточно нахвалиться, такие чудные верные люди»367.
В условиях политической неразберихи на юге России в 1918 г., Т. Ящик вывез в родную станицу дочь императрицы, младшую сестру Николая II великую княгиню Ольгу Александровну. В хате камер-казака дочь Александра III родила своего второго сына Гурия. После того как Мария Федоровна в
1919 г. на английском крейсере «Мальборо» покинула Россию, Т. Ящик сопровождал свою хозяйку и продолжал охранять императрицу в Англии и Дании. Вскоре, по распоряжению Марии Федоровны, камер-казак Т. Ящик вернулся в Россию, для того чтобы организовать вывоз в Данию семьи великой княгини Ольги Александровны. Свою императрицу верные камер-казаки Ящик и Поляков охраняли вплоть до ее смерти в 1928 г.
Камер-казаки К.И. Поляков и Т.К. Ящик
После смерти Марии Федоровны казак Тимофей Ящик навсегда остался жить в Дании. Он женился на датчанке. По завещанию императрицы, он получил небольшие деньги, на которые открыл магазин. Его напарник Поляков жил вместе с семьей Т. Ящика, до своей смерти. Умер Тимофей Ящик в 1946 г. и похоронен на Русском кладбище вместе со второй женой-датчанкой.
Т.К. Ящик и имп. Мария Федоровна. Копенгаген. 1924 г.
Во время Февральской революции 1917 г. казаки Собственного конвоя остались подразделением, до последнего момента сохранявшем верность династии. В числе охраны рядом с императрицей Александрой Федоровной до конца находилась «личная охрана Государыни и детей», то есть камер-казаки Конвоя.
- участник сейчас на форуме